[vc_row][vc_column][vc_column_text]
Выступление заведующего кафедрой гражданского права юридического факультета «РГЭУ (РИНХ)», к.ю.н., профессора, заведующего филиалом «Адвокатская тайна» Ростовской областной коллегии адвокатов им. Д.П. Баранова Романенко Н.Г. на круглом столе на тему: «Возмещение ущерба, причиненного субъектам пчеловодной деятельности», проводимого Всероссийским общественным координационным советом по пчеловодству
Рассмотрим отравление пчёл, которое сейчас чаще всего имеет место. Каким образом здесь надо поступать: пчеловод обнаруживает, что у него произошёл падёж пчёл на пасеке, что в этом случае он должен предпринять?
Прежде всего пчеловод должен сразу позвонить в администрацию муниципального образования, где находится пасека. Это может быть администрация сельского поселения или районная администрация. Если пасека передвижная — в администрацию муниципального образования, где находится пасека и поставить в известность главу муниципального образования, что произошло отравление пчёл. Глава муниципального образования должен издать распоряжение о создании комиссии.
Возникает сразу вопрос: кто туда должен входить? Как поставить в известность всех членов комиссии о том, что надо сделать осмотр пасеки?
В качестве членов в комиссию должны включаться: сам пчеловод, у которого обнаружен падёж пчёл, потенциальный причинитель ущерба (надо сказать, что очень часто причинитель ущерба легко определяется – в большинстве случаев, но в некоторых случаях, к сожалению, не определяется). Потенциальный причинитель ущерба должен тоже включаться в комиссию. В случае, если он не хочет включаться в комиссию, игнорирует это, пчеловод должен в присутствии членов комиссии направить информацию потенциальному причинителю вреда и пригласить его для участия в составе комиссии. Это лучше делать через главу администрации муниципального образования. И если он опять не приезжает для участия в работе комиссии, то суды пошли по такому пути, что они признают всю документацию, подготовленную без его участия, надлежащей. Надо иметь в виду, нужны документы, подтверждающие, что вы его пытались всё-таки привлечь. Желательно, чтобы эти документы были за подписью присутствующих членов комиссии или главы администрации муниципального образования. Кроме них кто должен включаться в состав комиссии? Прежде всего вы должны проинформировать работников полиции, т.е. МВД. Для чего это делается? – причинение ущерба, если оно значительное, то может возбуждаться дело об административном правонарушении либо уголовное дело. Это должны определить сами работники полиции. Сотрудник полиции будет определять – в данном случае есть состав административного правонарушения или состав уголовного преступления. Если уголовное, значит будут возбуждать уголовное дело. Административное производство практически всегда возбуждается. Такой вопрос: какая ответственность налагается (в данном случае административная)? Я хочу сказать, что это не так значимо. Здесь значим сам факт, что органы полиции возбудили административное производство и наложили административное взыскание. Для суда это очень важно, чтобы вам потом ущерб возместили. Кто ещё из членов комиссии должен присутствовать: поскольку действующее законодательство составлено чрезвычайно рыхло и уже многие пункты там устарели, вы должны иметь в виду, что главный исполнитель в составе комиссии – представитель ветеринарии, хотя председатель комиссии – глава сельского поселения или лицо, назначенное распоряжением главы муниципального образования. Почему ветеринарный врач главный? Дело в том, что именно он – представитель ветеринарии должен: во-первых, обеспечивать сбор паталогического материала, а во-вторых, определять, куда будем его направлять.
Ставите в известность ветеринарную службу соответствующего района о том, что произошло отравление пчёл, они должны выделить представителя для участия в комиссии. Поставить в известность ветеринарную службу может сам пчеловод или председатель комиссии.
Учитывая то, что там применялись химические препараты, есть служба, которая осуществляет надзор за применением химических препаратов. Нужно, чтобы их представитель тоже был в составе комиссии. Почему? Дело в том, что сельхозпроизводители осуществляют применение химических препаратов по определенной технологии, и ведут журналы. Вот эти журналы – служба, которая осуществляет контроль за применением химических препаратов, должна контролировать. И она может контролировать, т.е. сельхозпроизводители получают прежде всего химические препараты, они должны приобретать только химические препараты, зарегистрированные в Российской Федерации, потом применяют эти химические препараты: это всё документооборот, который может в дальнейшем вам обеспечить подтверждение факта, что у сельхозпроизводителя были именно данные препараты, которые в дальнейшем он использовал для обработки культур, на которые пчёлы могли бы летать. По многим делам возникают споры, потому что комиссия не определила точно месторасположение участка, который обрабатывался химическими препаратами и в дальнейшем суд отказывает в удовлетворении исковых требований в связи с тем, что не определён точно участок обработки. Поскольку такие ситуации не закреплены действующим законодательством, я предлагаю такой вариант: если затрудняются с определением местонахождения земельного участка и собственника. Необходимо по инициативе пчеловода (в присутствии членов комиссии) пригласить кадастрового инженера (это сейчас делается несложно и всё оцифровано), который сможет прямо там определить местонахождение земельного участка, выдать соответствующий документ (если не сразу, то допустим на следующий день), но комиссия чтобы потом эти все документы, подтверждающие вызов кадастрового инженера, подписала для передачи в суд. Таким образом, комиссия начинает работать. Мы сформировали комиссию, желательно чтобы это было в течение одних суток. Для этого пчеловоду необходимо (именно пчеловоду) поставить в известность главу администрации муниципального образования, работников полиции, ветеринарную службу, потенциального причинителя ущерба, присутствовать самому, и хорошо бы, конечно, специалиста, осуществляющего надзор за применением химических препаратов сельхозпроизводителями. В таком составе комиссия может полноценно работать.
Если не удаётся собрать весь состав комиссии, то, к сожалению, действующее законодательство уже старыми нормативными актами предусматривало, что достаточно главы администрации муниципального образования, пчеловода и ветеринарного специалиста для того, чтобы сделать эту работу.
Приступаем к работе. Основной документ, который в этом случае должны составить — это акт осмотра пасеки. Для того, чтобы в дальнейшем обеспечить нормальную защиту ваших интересов, надо чтобы такой акт был полным: указать кто присутствует там в составе комиссии, он должен отражать оценку каждой пчелосемьи. То есть это не просто там «погибли пчёлы на пасеке», берут съемки делают, падёж пчёл около одного-двух ульев или на всей пасеке. Члены комиссии должны сделать оценку всех пчелосемей.
Что значит оценка каждой пчелосемьи? Дело в том, что семья может пострадать и полностью погибнуть, может пострадать и частично погибнуть. То есть, допустим, погибла лётная пчела, но они могут приносить какое-то время, когда вы не обратили внимания, в улей не летальные дозы химического препарата, но эти не летальные дозы (то есть сразу пчёлы не погибли), этими не летальными дозами уже накормили расплод, а также матку. И уже началась гибель в том числе расплода. Так нелётная пчела у вас находится в семье, и, по идее, она не должна бы погибнуть, если был сильный препарат – погибнет лётная пчела. Если препарат был таким, что лётная пчела могла занести его в улей, то значит начинается гибель уже нелётной пчелы и расплода. Тогда будем считать что погибла вся семья. Из какого положения исходит суд? Если в семье остается горстка пчёл (с маткой, допустим), уже рамки с расплодом не обсиживаются, то суды приравнивают это к гибели полной семьи. Мы должны с вами исходить из того что, если погибла вся семья (обратите внимание на такие нюансы: дело в том, что как правило гибель семей происходит в тот период, когда осуществляется сбор мёда, то есть обработка химическими препаратами (допустим неоникотиноидами) осуществляется как раз в этот сложный период, когда идёт сбор мёда (можно сказать пчеловод работал весь год для того, чтобы семья на медосборе была сильной, по новым технологиям, да и по старым технологиям пчеловоды часто объединяют семьи., укрупняют их, для того чтобы получить как можно больше продуктов пчеловодства. Допустим, у меня были семьи несколько лет назад (последние два года, к сожалению, таких семей нет), были семьи, когда на дадановских ульях у меня было до 40 рамок, полностью обсиживаемых пчёлами. 40 рамок (вы должны иметь в виду, что одно дело, если у Вас допустим семьи, которые были на момент медосбора довольно большими, т.е. по 40 рамок, а осталось 3 рамки. То надо просчитать стоимость всех пчёл в этом случае, и указать в акте, что семья включала 40 рамок, это будет 40 улочек, каждая улочка – были разные данные, допустим, в некоторых 250-300 гр. пчёл считали учёные (но вот последние исследования были проведены и улочка по мнению ученых насчитывает 300 гр пчёл), значит Вам нужно посчитать тогда, сколько пчёл (лётных и не лётных) погибло. Вот это количество надо чтобы было отражено в акте. То есть общее количество улочек в семье, и сколько улочек пчёлами уже не обсиживается. Значит в этом случае вы должны иметь в виду, что в акте надо указать из общего количества рамок — количество рамок, которые не обсиживаются, и количество рамок мёда, количество расплода, количество перги. Нужно будет просчитать весь ущерб (не вред, вред – это то, что мы сейчас с вами видим), чтобы потом определить ущерб (это неполученные доходы, которые вы могли получить от этих семей на протяжении сезона, к не полученным доходам будет относиться довольно большое количество продуктов пчеловодства. Но наша с вами сегодня задача – зафиксировать все для определения вреда. Вы должны в акте показать какие семьи у вас были на момент отравления. Это может быть как отражено в вашем журнале пасечном, может быть отражено в Ветпаспорте. Ветпаспорт отражает пасеку на один какой-то день, допустим вы весной сделали анализ и всё, а пчелиные семьи росли. На медосбор вы объединили их, соединили, сделали сильными или они росли. У меня, например, я не объединял – технологию эту не применял, но развивались сами семьи. И тогда вы должны указать полностью все это количество семей: сколько улочек было, и потом мы уже в следующий раз когда будем встречаться, я научу как это всё оценивать. Эту оценку уже будете делать не вы. Ваша задача контролировать само составление акта. Значит в акте надо вот это указать. Уважаемые коллеги, я обращаю ваше внимание, что при составлении акта мы должны (я ещё раз подчёркиваю) оценить каждую семью. Дело в том, что если 500 семей допустим и гибель произошла большей части этих семей, я понимаю, какой это объем работы. Но если вы хотите, чтобы ваши интересы были защищены, надо делать так как я говорю, иначе в суде это не будет принято как доказательство. Вы включили в акт всё о чём мы сказали, дело в том, что некоторые суды пошли по такому пути: они стали исходить при оценке пчёл погибших из стоимости пчелиной семьи, сформировавшейся в том или ином регионе. Но мы с вами должны чётко отдавать себе отчёт в том, что стоимость семьи сформировавшаяся в том или ином регионе совершенно неадекватно отражает стоимость семьи, находившейся на медосборе. То есть на медосборе семья может включать четыре семьи, которые были на момент когда вы приглашали ветспециалиста, которые указаны в ветеринарном паспорте или указаны в соответствующем стандарте. То есть ваша одна семья может составлять четыре. Суды некоторые идут на то, чтобы правильно оценить, адекватно, и тогда увеличивают стоимость, то есть семья оценивается не в 4,5 тысячи, а как 3-4 семьи – 12 тысяч допустим семья может оцениваться может и дороже, и всё это будет зависеть от того как вы правильно отразили всё в акте. Первый нюанс – это мы сделали оценку каждой семьи, при этом мы оценили до отравления и после отравления, и всё отразили в акте.
Теперь надо отобрать патологический материал, который будет направляться на исследование. Здесь также есть целый ряд нюансов, которые вы должны обязательно учитывать. Патологический материал должен отбираться от 10 % семей. Здесь вы не должны путать оценку для возмещения вреда и ущерба вам с направлением патологического материала на исследование. Патологический материал отбирается от 10 % семей, это надо указать: от каких семей отбирался патологический материал, (в акте надо отразить) что составляет 10% от общего количества семей. Это сможете вы я думаю просчитать.
Что надо в паталогический материал отбирать? Конечно, прежде всего, пчёл. До 500 пчёл, можно отбирать в самом улье, если есть падёж, можно около – на прилетной доске, здесь, правда, когда вызывают некоторых специалистов в суд, а они говорят: если отравление пчёл, там должна быть дорожка из пчёл. Дорожка не обязательна, потому что если сильное отравляющее вещество, допустим, никотиноиды, то пчёлы вообще не улетят с поля. Они там же и погибнут. То есть никакой дорожки не будет: вы пришли, а у вас пчёл нет в семье. Семья, допустим, как была и есть, но сократилась с сорока до трёх рамок. Дело в том, что вы должны ещё иметь в виду такой нюанс, что отобрать нужно пчёл, которые всё-таки прилетали с поля и которые тоже погибли. Они могут погибнуть на прилётной доске и т.д. Почему? Потому что потом, когда вы будете задавать вопросы на исследование, направлять материал, то там надо определить не только тождественность отравляющего вещества, от которого погибли пчёлы, которыми обрабатывались сельхозрастения, но ещё и дозу, то есть эксперты должны будут сказать, что доза, которая в данном случае была, она достаточна для того, чтобы пчёлы погибли. Они не только должны определить, что одно и то же было отправляющее вещество на пчёлах и которое вызвало падёж, но то же отравляющее вещество было на культуре, которую посещали пчёлы, но ещё и дозу. Если это будут пчёлы, которые летали за сбором нектара, то у них доза конечно будет адекватно отражена. Хотя у других пчёл, которые были вне улья, там может она немножко быть меньше. Но хотя если вы возьмёте подмор, то он тоже будет дозирован и там достаточно будет. Мы собираем от 10 % семей, прежде всего, подмор пчёл. Кроме подмора пчёл мы должны отобрать мёд – 200 гр., который запаковать, пергу и обычно расплод. Всё пакуется в герметичные пакеты, опечатывается. Должен это сделать конечно ветеринарный врач. Но вы должны обязательно это всё контролировать. Отобранный паталогический материал опечатывается либо печатью врача ветеринарной службы, либо печатью председателя комиссии – главы администрации муниципального образования. Практика показывает (пока по крайней мере) — я предлагал, когда выступал в Академии ветеринарной: давайте обучим ветеринарных врачей. Мы, например, отрабатывали нормативные акты стран СНГ, в некоторых из них прямо специальная чуть ли не школа ветеринарных врачей, которые должны – как они должны себя вести при причинении вреда или ущерба пчеловодам, как они должны отражать это в акте, но, к сожалению, у нас пока они к этому не готовы. Поэтому попадаются такие ветеринарные врачи, которые достаточно квалифицированы, но, к сожалению, это не всегда так. Желательно, чтобы вы сами этот процесс тоже контролировали. По крайней мере в ближайшие несколько лет, пока может быть произойдёт какой-то перелом в пользу квалифицированной подготовки ветеринарных врачей, которые смогут эффективно работать в таких ситуациях сложных. Мы отобрали патологический материал, вы должны иметь в виду, мы отобрали от 10% семей на пасеке. И нам необходимо отобрать растения, которые посещали пчёлы. Каким образом это делается? Мы должны с вами исходить из того, что есть Унифицированные правила, которые носят рекомендательный характер, но суды на них ссылаются, обосновывают своё решение Унифицированными правилами отбора растений, которые обрабатывались химическими препаратами. Унифицированные правила предусматривают весь порядок отбора, который достаточно жестко должен быть соблюдён. Почему? Вы должны иметь в виду, что, если мы (вот я сейчас писал возражения на последний вариант ветеринарных правил, которые вывесили сейчас на сайте для обсуждения. Там предусматривается 100-200 грамм зелёной массы растений. Я считаю, что это неправильно. Надо исходить из требований Унифицированных правил 500-1000 грамм. Почему? – дело в том, что при обработке растений (ну допустим если их обрабатывали механически и водитель развернулся неудачно и не зацепил какую-то часть растений. Комиссия именно в этом месте собрала растения. Поэтому нужно отбирать в соответствии с Унифицированными правилами, и нужно отбирать сначала общую пробу растений – берут из разных участков обрабатываемого поля, потом смешивают, а потом из них уже берут дозу, которая идёт на исследование. Здесь это очень важно, потому что если потом в последующем не удастся доказать, что одно и то же отравляющее вещество было как на пчелах, так и на растениях, то я вам хочу сказать, что это в 100 % у вас будет отказ в удовлетворении ваших исковых требований. К этому факту надо относиться чрезвычайно щепетильно и все проконтролировать. Запаковали, и после этого нужно это направить. Возникает сразу вопрос: куда будем направлять? Дело в том что, к сожалению, на территории РФ лабораторий не так много, которые могут проводить соответствующие исследования. По субъектам Федерации они всё таки имеются. Но я что здесь хочу сказать: помните, с чего я начал своё выступление сегодня? Я сказал, что вам хорошо бы было определить отравляющее вещество, которое в данном случае применялось. Почему это необходимо определить? Потому что когда вы будете назначать уже экспертизу, то во многих экспертных учреждениях отсутствуют маркеры, по которым можно будет определить химическое вещество. После того, если у Вас будет само химическое вещество, которое в данном случае применялось, и вы посмотрите по соответствующему нормативному акту действующее вещество в этом химическом веществе, и вы будете назначать экспертизу и указывать, что применялось вот такое химическое вещество и лаборатория будет проводить исследование на данное химическое вещество. По идее, на те химические вещества, которые являются наиболее значимыми, в лабораториях есть такие маркеры, но, к сожалению, не на все.
На что хочу обратить внимание: если нет маркеров на всё, то тогда ни в коем случае лаборатория не должна указывать в акте, что отсутствует отравляющее вещество на пчёлах, и вы должны будете об этом попросить, когда будете отдавать материал. Они должны указать, что не представляется возможным определить в связи с отсутствием соответствующих маркеров. Тогда будем применять другие доказательства. Но если мы указываем что отсутствует, это значит, что травили не этим химическим веществом. Пчёлы летали куда-то в другое место и приносили отравляющие вещества в улей, но с другого места. Поэтому, те нюансы, о которых я говорил вначале, они в данном случае имеют важное значение. Правильно необходимо отобрать патологический материал, материал с поля, внести его в акт. И вот в настоящее время готовятся материалы в суд, когда в акт не были включены растения, которые были собраны с поля. И они не были исследованы, а если они не были исследованы, то отсутствует причинная связь. То есть пчелы погибли, но причина не установлена. Мы не сдали на исследование с поля растения, которые обрабатывались. И сейчас мы пытаемся другими видами доказательств доказать, что именно обрабатывались они, что обрабатывались именно вот этим препаратом, которой обнаружили на пчёлах, на падеже и т.д. Поэтому здесь очень важно это тоже отразить. Пчеловод должен обеспечить доставку в соответствующую ветеринарную лабораторию как патологического материала, так и растений, которые собраны с соответствующего поля, которое обрабатывалось в данном случае. Практически на вот этом этапе как бы предварительная работа пчеловода завершается. Таким образом, давайте подведём небольшой итог.
Вы должны просто иметь ввиду, что в силу сложившейся ситуации, мне понравилось одно выражение, что мы должны учиться у ветеранов капиталистического труда на западе и востоке. Обратите внимание, когда возник вопрос по использованию генетически-модифицированных семян в Германии, там на мёд делается анализ и генетически-модифицированных продуктов, то есть присутствует ли пыльца в мёде из генно-модифицированных растений? В суды поступили тысячи заявлений от пчеловодов. Совет Европы принял соответствующую директиву, они ввели такой термин как «фильтрованный мёд» и отфильтровывают пыльцу. Но в некоторых сортах мёда в 1 г мёда до 28 000 пыльцевых зёрен. Я считаю что пыльца это одна из составляющих меда. Именно она придает меду определённый эффект, но они ввели такой термин как «фильтрованный мёд», мёд натуральный считают теперь, например, американцы, мёдом-сырцом. Вдумайтесь, мы с вами производим не натуральный мёд, мёд-сырец. И мёд должен по их технологии обязательно пройти технологический цикл фильтрации, ну это уже другой вопрос. Мы с вами должны сейчас исходить из того, что на первом этапе пчеловод обнаруживает у себя падёж либо кражу, но если кража, то там несколько другие действия. Надо сразу подать в полицию заявление, конечно есть специальный нормативный акт, они не имеют право отказать пчеловоду, и начинают там уже действовать работники полиции. Но мы берём с вами, как я уже сказал, просто отравление. Пчеловод обнаруживает у себя падёж пчелосемей. Первые его действия – сразу часто пчеловоды начинают теряться: куда к кому бежать, вот у некоторых там 11 пчеловодов пострадало, и вот такой хаос. То есть люди не могут сориентироваться. Первое, что мы должны с вами сделать это предпринять меры к созданию комиссии. Это первое. Предпринять меры – это значит проинформировать, прежде всего, главу администрации муниципального образования. Если там гибель сразу нескольких семей у нескольких пчеловодов (так часто бывает) комиссия может быть создана одна. Понятно, что комиссии будет сложно работать, особенно если у промышленных пчеловодов там от 100 до 1500 пчелосемей. Комиссии работать очень сложно, может быть тогда создавать её из нескольких «дублёров» — аватаров так называемых. Но комиссия должна быть создана. Ваша задача быстро предпринять меры по созданию комиссии. Для этого проинформировать главу администрации муниципального образования, и проинформировать далее по перечисленным мной службам, которые должны быть, в соответствии с распоряжением главы администрации муниципального образования включены в состав комиссии. Вот это первый нюанс. Назначить заседание комиссии, но не заседание, а сбор лучше так сказать, нужно как можно оперативней, потому что происходит разложение этих так называемых отравляющих веществ. Буквально на следующий день, в тот же день, если вы с утра обнаружили. Подключить две – три машины сразу, чтобы можно было доставить членов комиссии. Вы должны иметь в виду, что вот эти все издержки, о которых я говорю, вы можете в принципе учитывать. Судебная практика складывается сейчас таким путём, что суды возмещают ущерб пчеловодам по сбору комиссии. Сразу проинформировать всех, договориться, в какое время комиссия собирается и проинформировать об этом потенциального причинителя ущерба. Проинформировать и пригласить в состав комиссии. Очень часто они с этим не соглашаются, но суды идут сейчас по такому пути: главное, что он проинформирован, и вся комиссия в курсе, что он проинформирован, но он игнорирует. Я хочу сказать, что я присутствовал на многих заседаниях, в том числе с участием сельхозпроизводителей, многие из них вели себя достаточно резко, но наша с вами задача собрать соответствующий материал, который можно будет потом представить в суд. Вот вы проинформировали, теперь сбор комиссии надо естественно обеспечить. Пчеловод должен обеспечить допуск всего состава комиссии на пасеку. На пасеке вы должны что сделать? – Первое: сделать осмотр и отразить в акте каждую семью. Вот в том варианте какой я говорю, для того чтобы потом можно было сделать профессиональную оценку этого всего. После того, как комиссия начала работать, вы с учётом, прежде всего, ветеринарного паспорта начинаете составлять акт (Маленький нюанс: у некоторых нет ветеринарного паспорта, как быть без ветеринарного паспорта? Вы должны помнить, что если ущерб причинён, то независимо от того, есть ветеринарный паспорт или нет ветеринарного паспорта, ущерб должен быть возмещён). Ветеринарный паспорт – это одно только из доказательств, которые должны быть в данном случае собраны. Осмотр пасеки должен быть произведён. Оценка должна быть осуществлена на момент, когда семья была полной и не подвергалась химическому заражению, и что осталось от семьи. Это нужно всё отразить в акте по каждой семье. Когда вы эту информацию отразили, начинаем отбирать патологический материал. Здесь не по каждой семье – паталогический материал от 10 % семей. Когда вы закончили уже отбор патологического материала, вы должны обеспечить отбор растений с соответствующего поля, которое подвергалось обработке. Отбор этих растений в соответствии с Унифицированными правилами. Вы должны этот нюанс тоже отразить в акте, потом в сопроводительной документации вы должны обязательно отразить всё что в данном случае вы отправляете: прямо указать этот перечень, обязательно указать растения которые тоже подвергались обработке: отобраны они их вы тоже направляете на исследование. Какие вопросы поставить на исследование? Главное это то, какой в данном случае препарат применялся? Но вы указываете на какой препарат вам проверять, потому что в соответствии с перечнем, который утверждён Минсельхозом, там свыше 1000 препаратов. Естественно, что не во всех лабораториях, да и наверное в Российской Федерации ни в одной лаборатории, нет сейчас маркеров на все препараты. Поэтому очень важно найти эту лабораторию, в которой соответствующие маркеры есть на соответствующие препараты. Мы уже обсуждали этот вопрос, я предлагал вынести обсуждения этого вопроса на уровне Государственной Думы и Совета Федерации, вот как мы обсуждали на уровне Совета Федерации ветеринарные правила и другие документы. Может быть на вот этом уровне чтобы отразить потом, закрепить в нормативных актах, но к сожалению сейчас это так размыто. В крайнем случае вы собираете доказательства так как мы сегодня с вами обговорили. И тогда с этими доказательствами уже можно бороться в суде, если этих доказательств нет, то конечно сделать тогда что-то очень сложно. Были у меня, к сожалению, в практике прецеденты, когда надо было направлять в лабораторию но совершенно другого субъекта, допустим Татарстан, там сделали соответствующий анализ и дали соответствующее заключение, которое было подготовлено. В эти ветеринарные правила, которые сейчас в последний раз обсуждаются, я считаю нужно включить обязательно пункт, в соответствии с которым направлять на исследование должен не пчеловод, а представитель ветеринарии, т.е. ветеринарный врач. Это он знает, во-первых, какие лаборатории аккредитованы, потому что пчеловод занимается опылением растений, сбором продуктов пчеловодства и не отслеживает все это. Хотя сейчас на уровне Российской Федерации Всероссийским общественным координационным советом по пчеловодству вопрос поставлен, чтобы собрать информацию по лабораториям куда можно направлять и по каким отравляющим веществам, чтобы дать возможность оперативно куда-то направлять. Чтобы вы могли сразу зайти на сайт в соответствующий поисковик, чтобы высвечивал в какую лабораторию можно оперативно направить, которая аккредитована, и в которой есть соответствующие маркеры. Самую грубую ошибку делают эти лаборатории, когда при отсутствии маркеров они пишут, что отсутствует соответствующее отравляющее вещество. Я уже говорил непосредственно с руководителем такой лаборатории, вы хотя бы пишите тогда правильно в заключениях, что не представляется возможным определить в связи с отсутствием маркеров, а не то что оно отсутствует, вы ведь не знаете отсутствует оно или нет. Отразите тогда это в акте. Мы покажем суду, что в лаборатории маркеры отсутствуют. Я уже говорил в том числе с представителями Совета Федерации: надо таким образом урегулировать характер этих отношений, чтобы при поступлении в Российскую Федерацию, Российская Федерация сейчас гигантскими темпами наращивает применение химических препаратов, то есть она наращивает в несколько раз быстрее чем другие страны, причём таких препаратов, которые относятся к неоникотиноидам. И они относятся к первому классу опасности. Понятно, что мы не вернёмся с вами в прошлое. Жизнь идёт и дальше развивается и надо искать какой-то компромисс между интересами сельхозпроизводителей и интересами пчеловодов. Я уже выступал, в том числе, на круглом столе в Совете Федерации и говорил: почему пчеловоды поставлены в такие условия, когда допустим субъекты возделывающие рапс, поставлены в привилегированное положение: вот он поставил в известность пчеловодов, смотрите я обрабатываю – разбегайтесь получается.
Этот сложный вопрос, который необходимо, безусловно, поднимать. И он должен быть урегулирован на уровне Российской Федерации. Я считаю, что нужно искать компромиссы нам с сельхозпроизводителями, то есть там, где есть возможность садиться за один стол и обсуждать эти проблемы. Потому что, допустим в той же Европе неоникотиноиды вообще запрещены к применению на всей территории. Мы говорим, ну давайте запретим их применение хотя бы на территориях, прилегающих к населённым пунктам, пасекам, допустим, стационарным, кочевым, куда пчеловоды активно съезжаются на сбор мёда. То есть хотя бы там применяйте химические препараты третьего класса опасности, на таких территориях. То есть варианты есть все равно, а в середине прошлого столетия вообще сформировалось интересная позиция среди учёных: они считают что в Российской Федерации, наверное и не только в Российской Федерации применяются химические препараты в соответствии с определённым регламентом, но не в соответствии с требованиями. То есть, прежде чем применять химический препарат надо определить необходимо ли его применять в данном случае и в каком количестве. Есть учёные наши, интереснейшие работы даже для меня как для юриста. И вот это необходимо на мой взгляд закрепить нормативно. То есть все поля перед их обработкой должны сначала проверяться на то, каким препаратом (количество насекомых, которое там находятся или количество сорняков) и соответствующее количество химических препаратов, которое необходимо в этом случае применять, или вообще их нет необходимости применять. По результату тогда будет у сельхозпроизводителя более выгодное положение, потому что есть же сельхозпроизводители, которые вообще пользуются органическим производством сельхозпродукции. Надо сказать, что в Российской Федерации, по крайней мере мне доводилось это всё слушать, к сожалению, я не встречался с ними, очень большим спросом пользуются их продукция.
Николай Гаврилович, вопрос следующий: вот у нас сейчас идёт суд с пчеловодом по отравлению пчёл ещё за 2020 год. И судья дал поручение нашей ассоциации сделать расчёт ущерба. Правомочны ли мы делать этот расчёт как ассоциация, и кто это должен делать такой расчёт ущерба?
Дело в том, что я считаю, что расчёт ущерба вы правильно сказали – это не расчёт вреда. Вред – это то что нам сейчас нанесли, и мы видим падёж пчёл. А ущерб — это то, что мы бы получили от пчёл. Не только то что мы потеряли, уже было у нас, а мы потеряли. Но и то, что мы бы получили от них. Есть соответствующие, разработанный НИИ проект, он называется «Проект отраслевых правил содержания медоносных пчёл», он был разработан НИИ Пчеловодства в своё время, на мой взгляд, очень хороший проект, но, к сожалению, он принят не был. Но он может использоваться и при защите ваших интересов в судах. Так вот в соответствии с этим проектом, каждая семья пчёл в сезон может дать от одного до трёх детей, отводки короче говоря. Вы должны иметь в виду: Вам ущерб причинён, вам уничтожили семью, допустим семью из 40 улочек. Мы должны оценить её адекватно, не в 4500 рублей, как это оценивается в мае месяце на момент её приобретения. Это семья может стоит 16 000, 12 000, по крайней мере есть судебные решения, где суды признавали стоимость семьи в 12 000. Если мы говорим об оценке, то что мы бы получили, то тогда семья могла дать от одного до трёх отводков. Но возьмите даже один отводок: перемножьте, если эта пасека из 500 семей, значит 500 отводков, отводки как раз можно посчитать по 4500 тысячи как в мае месяце они продаются. Кто должен делать этот расчёт? Я считаю, что (и суды идут по такому же пути), что такой расчёт должны делать профессиональные оценщики. А пчеловодам необходимо создать свою структуру, я считаю, что в пчеловодном сообществе вообще нужно создавать кластеры, потому что пчеловодство – это специфический, творческий труд. Обратите внимание, на то, что только в Калифорнии работает наших российских пчеловодов около 400 человек! Только в Калифорнии! То есть в одном штате американском. Его как бы не заменишь., и быстро не создашь пчеловода. Это постепенное накопление информации, материалов, они, как правило, все люди творческие, что-то придумывают, это специфическая как бы «каста». Нам надо создавать свои кластеры и в рамках этих кластеров создавать службы оценщиков, которые вот эти все нюансы (о которых я говорю) должны учитывать, включать в эти расчёты. Я не видел сейчас – сколько мы материалов просмотрели судебных – я не видел ни одной адекватной оценки, ни одной! Если один какой-то раздел нормально оценивался, упустили полностью другой. Это должны делать профессиональные оценщики, они должны вот эти все нюансы учитывать и выдавать соответствующий документ с адекватной оценкой. Наше, допустим, общество пчеловодов субъектов Российской Федерации или даже общероссийские общества, не обладают соответствующей компетенцией, потому что для оценщиков есть целый ряд требований для того, чтобы стать оценщиком, перечень достаточно жестких требований. И вот они должны делать соответствующую оценку и выдавать соответствующий документ.
Следующий вопрос: Николай Гаврилович, у вас прозвучала оценка семьи, то есть нужно сравнивать состояние семьи перед ее гибелью и перед вредом, который нанесён, когда комиссия оценивает вред, который нанесён. Как их сравнить? То есть каждый день отслеживать эти семьи, оценивать их состояние на пасеке? И в составе комиссии есть пчеловод. В прошлом году как раз столкнулись с такими вещами, что пчеловод в комиссии – сам хозяин пасеки – он числится как свидетель что ли, как наблюдатель за правильностью, за тем, чтобы его не обманули. Но в комиссии должен быть дипломированный пчеловод, то есть в качестве специалиста по этому делу. То есть самого пчеловода как специалиста там не учитывали.
Мне понятны ваши вопросы. Я сейчас постараюсь ответить. Здесь такой нюанс, который я, в принципе, уже отразил. Ветеринарный паспорт, журнал, если вы ведете пасечный журнал будут отражать какое-то состояние семьи. Я, например, сам пчеловод, я раз в неделю вношу данные, делаю себе записи, по каждой семье. Понятно, что (особенно в период медосбора), у пчеловода может даже не быть времени заносить данные. Я почему против QR-кодов на семьи и, может быть, даже пассивных чипов. Мне говорят: ну, пассивный же чип не будет влиять на семью. Пчеловод должен заниматься развитием семей, опылением растений, добычей мёда, но не бесконечной писаниной. Тем не менее, мы ее ведём, и конечно, на момент отравления, какая-то отчетность имеется. Но не она всё-таки главная, она может служить дополнительным доказательством. Главное доказательство – оценка комиссией состояния семьи на момент отравления. Что это значит? Комиссия подходит, открывает улей, и видит 4 корпуса дадановских десятирамочных, и 40 рамок с мёдом, пергой, расплодом. Она это видит, что 40 рамок (она должна это указать в акте), семья такая-то 40 рамок, из них с мёдом столько-то (допустим 20 рамок с мёдом), 9 рамок с расплодом, ну и так далее. Комиссия все это должна отразить в акте, более того, она должна отразить также количество расплода (нам надо отразить по максимуму). А теперь что осталось от семьи после отравления. Мы видим, что семья была на 40 рамках, на 40 рамках мёд, где-то уже, допустим, расплод закрытый, открытый и так далее. И мы видим, что расплод пчелой не обсиживается, вокруг матки там сгруппировались сотни пчел, мы же понимаем, что это всё – гибель семьи. И часть пчёл, которая вообще не прилетела. Таким образом, мы в акте должны отразить, что семья состояла из 40 улочек пчёл, и учёными сейчас определено, что одна улочка это 350 грамм пчёл, потом перевести это в условные единицы. Некоторые суды исходят из того, что зачем определять стоимость вот этого всего, если есть стоимость семьи, что стоимость семьи установлена, например, 4500 рублей. Мы из этого и удовлетворяем исковые требования пчеловода. Но я говорю, позвольте, семья сейчас не 4500. Если мы ее разделим на 4 семьи, то здесь стоимость ее не 4500, а перемножайте хотя бы на сколько-то (ну какая семья). Таким образом, у нас зафиксировано будет в акте наличие семьи на момент когда семья ещё не была отравлена. 40 рамок дадановских, допустим, с медом, пергой и так далее, и после отравления семьи у нас 3 рамки – 3 улочки фактически пчёл осталось. Значит все остальное надо признавать погибшей частью семьи, либо признавать полностью семью погибшей, либо погибшей частью. Если осталось 5-7 рамок, когда семью ещё можно восстановить со временем, вы семью сможете восстановить, но вы не сможете уже получить вообще доход. Вы не получите ни мёд, ни другие продукты пчеловодства. Что касается остальной части, то сегодня я хотел остановиться только на моменте фиксации в акте вот этого всего. А вот как в дальнейшем, что надо делать – это уже следующая наша будет встреча, потому что чрезвычайно значимо составление самого акта. Я надеюсь вам понятно что значит оценка семьи до отравления и после отравления. До отправления оцениваете вот так, а после отравления остаток семьи смотрите. Либо это уже вся погибшая семья, полностью легла, в том числе нелётная пчела. В некоторых семьях бывает существуют такие прецеденты, когда полностью вся семья легла уже. Значит была сразу занесена летальная доза. Практика показывает, что пчёлы от некоторых химических препаратов по три ходки делают еще. То есть они принесли уже отравляющие вещества в семью, и если две ходки сделали. Пока сами не отравились.
Целесообразность в отношении запасной пробы, допустим подмора пчёл, в холодильник, если есть возможность отправить в другой регион, где лаборатория аккредитована, но неизвестно в отношении всё равно конечного исхода. В плане, что долгая доставка, и т.д. То есть какая-то подстраховка или целесообразность таких действий отсутствует?
Что я хочу здесь сказать. Если читать нынешние ветеринарные правила, их анализировать, то пчеловод должен предпринять вот эти меры по отправке в течение суток. Практика показывает, что не всегда получается в течение суток и специалисты (я говорил с несколькими, в том числе российскими, специалистами-химиками) они говорят, что идёт постепенная нейтрализация отравляющего вещества даже когда оно изолировано и в герметичной упаковке. Нейтрализация все равно происходит. Поэтому и установлены такие сроки. Я когда давал рекомендации по последним ветеринарным правилам, учитывая то, что возникают новые химические вещества, хорошо бы конечно сделать анализ не по конкретной пасеке, а просто по химическим веществам: дозировке, и как эти дозировки сохраняются в какой период в каких условиях? Те сроки, о которых мы сейчас говорим, они относятся к химическим препаратам, которые использовались ещё в советский период. Сейчас мы применяем препараты (ДДТ отдыхает вообще). Препараты, которые приравниваются к ядерной войне для насекомых. Эти химические препараты, я думаю, могут сохраняться и длительный период. И я, честно говоря, сторонник вашей позиции, что пчеловоду конечно желательно иметь два экземпляра в крайнем случае подмора пчёл и два экземпляра растений, которые собирались с поля, которое обрабатывалось. Учитывая то, что капитализм же за окном и субъективный фактор не снимается. Пчеловоду надо бы как бы подстраховаться, но вы понимаете, насколько это сложный вопрос. Он сложный чисто технически сейчас, потому что нет соответствующих разработок ученых, чтобы это реализовать реально так в жизни.
Николай Гаврилович, вот совершенно верно вы сказали, и мы даже от ассоциации в 2020-м году рекомендовали пчеловодам делать две пробы и оставлять в морозилке потому что учёные как раз и говорят, что в морозилке сохраняются вот эти вещества. И у нас произошёл в 2020-м году такой случай, у нас в Тульской области дали деньги на оснащения лаборатории на выявление пестицидов, 11 000 000. Но она не вовремя, она только в декабре дооснастилась. И получилось так что она как раз выявляла первую пробу подмора на устаревшие препараты: ДДТ, фосфоросодержащие, хлорсодержащие препараты. И как раз пригодился второй экземпляр вот этого подмора, который лежал в морозилке. Его отправили уже спустя два месяца (это где-то в начале сентября) уже в Белгородскую лабораторию, и в Белгородской лаборатории выявилась вещество фипронил. Они инспектировали широкий спектр вот этих пестицидов, пчеловод конечно заплатил кругленькую сумму, но тем не менее фипронил был найден.
Абсолютно правильная постановка вопроса, я как раз её разделяю, но здесь какие сложности: и нынешние препараты, которые относится к числу неоникотиноидов, дело в том что они настолько уже осовременены, и они широкого спектра действия, там действующие вещества чрезвычайно сильные, все они первого класса опасности, я думаю, что они будут сохраняться само собой. Но таких исследований, к сожалению, не проводилось.
Вы сказали, что есть службы, которые осуществляют надзор за применением химикатов. Почему нельзя выяснить, что конкретно вот этот производитель на этом поле: то есть ему же выделили, он купил. И сроки указаны, он применил это вещество. Если есть надзорный орган, и это все учитывается у них в документообороте, т.е. по документообороту между службой и фермером это можно установить. Это разве не является доказательством? Почему мы должны доказывать?
Да, представитель этой службы, член комиссии, он именно этим и занимается, он смотрит во-первых, что приобреталось этим хозяйством, которое обрабатывало поля, какие виды химических препаратов, как они использовались, использовались ли они на этом поле, отражено ли в журнале. Не отражено в журнале, на руководителя налагают административное взыскание за нарушение. Административное взыскание – это комариный укус для него. А доказательство отсутствует. Мы не только должны доказать наличие этого химического препарата, но и должны доказать, что доза была такой, которая могла привести к падежу пчёл. Суду, до тех пор пока мы это не представим, сложно выносить решение.
Доказательства комиссия берет с поля сельхозпроизводителя, сельхозпроизводитель не давал разрешений, он потом в суде не выставит это как незаконно полученные доказательства? Это же его собственность по сути, и он должен дать разрешение.
Дело в том, что комиссия создается главой администрации муниципального образования, и эти требования по сбору предусмотрены соответствующими нормативными актами, которые не предусматривают получение разрешения у собственника этого поля. То есть, он может даже вообще не присутствовать, отказаться. Но это не значит, что комиссия не должна отобрать соответствующий материал с поля.
Мы знаем, что и ветеринары, и другие службы и даже представители администраций муниципальных образований немножко волокитят с тем, чтобы создать своевременно комиссию. Может ли пчеловод, несколько пчеловодов объединившись, составить комиссию по отбору этих проб самостоятельно? Соседей привлечь, то есть независимых граждан, с целью проведения обследования. Примут ли в суде эти пробы?
Это ничего не будет иметь доказательственной силы. Дело в том, что прецеденты такие есть. Больше того, прокуроры даже возбуждали административное производство в отношении руководителей сельских поселений за то, что они волокитили с созданием комиссии. Ваша задача, если ситуация такая возникает, вы сразу же едете к руководителю сельского поселения, и если он под разными предлогами отказывается создавать комиссию, вы в тот же день разворачиваетесь и едете в прокуратуру, ссылаетесь на нормативный акт, объясняете что произошел падёж пчёл, причём даже если одна семья пострадала – и в этом случае надо создавать комиссию. Прокуратура подключается и выносят представление сразу же на то, чтобы создавалась комиссия руководителем соответствующего сельского поселения. То есть нужно чтобы комиссия работала полноценно и правильно была создана. Вот эти все добровольные ваши сборы, да ещё и отражение в какой-то документации — это всё значения не будет иметь. Потому что, судите сами: эти собрались написали, сельхозпроизводители собрались написали – суду как рассматривать? Там же не докажешь ничего. Поэтому действуйте в рамках закона: как предусмотрено законом, так и надо действовать. Прецеденты такие есть: глава администрации муниципального образования в хороших отношениях с сельхозпроизводителем, а большое количество погибших семей это бешеные убытки пчеловодам, у некоторых пчеловодов ущерб составляет 3 000 000 и больше. Если вы правильно посчитайте ущерб, то он как правило, выливается в очень большие суммы. Поэтому они начинают волокитить под разными предлогами, по субъективным факторам, я это понимаю. Есть прецеденты такие, в этом случае только подключение прокуратуры, как правило спасает ситуацию.
Стены точно такие же со стороны прокуратуры тоже. Причём даже прокуратуры не районного, а республиканского значения. У нас это в регионе в 2019 году прослеживалось. Доходили уже до генеральной прокуратуры, и всё равно спускается это все туда вниз, и волокитят, волокитят, волокитят…
Да ситуация конечно осложнена, но, к сожалению, механизма правового вот такого альтернативного нет. Может быть надо как-то нам подумать, общими усилиями. Тем более, надо действовать оперативно. Вы знаете, над этим вопросом надо подумать, как в рамках Российской Федерации подключаться оперативно, и в этом случае пчеловодам оперативно помогать.
Предложение: я думаю это должно быть не голословно как обращение в Администрацию, так и обращение в прокуратуру, должен быть какой-то документ, где они должны поставить свою визу.
Извините, в самом начале я этого не сказал. Все ваши обращения должны быть в письменной форме. Вы все без исключения, куда бы вы не приехали: к главе администрации муниципального образования – ваше заявление от руки (один экземпляр у вас, один экземпляр у них) под роспись секретарю. Даже если у вас очень хорошие отношения. Здесь вас просто призываю поступать именно так, как я говорю. Великолепные отношения, вы все равно приезжаете с бумагой. В полицию приехали – сдаёте дежурному, он должен на вашем экземпляре отметить, что получил бумагу, и так везде. То есть, у вас везде должны быть документы, даже включая потенциального причинителя ущерба. Если у вас не получается вручить, он отказывается, то звонок ему (чтобы соответствующие звонки отражались у вас в телефоне). В присутствии других членов комиссии это нужно сделать, у вас везде должны быть доказательства.
В 2019 году погибло 1190 пчёлосемей, мы обратились к сотрудникам полиции. 3500 погибло пчелосемей, и вот мы сейчас ждём, чтоб завели уголовное дело, если массово на большую сумму, должны завести уголовное дело. Мы обращались в генеральную прокуратуру республики Башкортостан, они отправляют вниз, обращаемся в РФ и все это спускается на тормозах, следственный комитет (в пяти томах лежит производство по нашей отраве). Обрабатывали они 4 раза за сезон, погибло 100% пчёл. Через год рамки, которые ставил в улей, поставил снова и пчела стала погибать.
Когда я начал говорить о Германии, там какая ситуация: когда начали генно-модифицированные растения применять, возникла ситуация у пчеловодов, сразу в суды поступило 25000 заявлений от пчеловодов. Я уже неоднократно говорил, на совещаниях, ещё два года назад; вы посмотрите, такое ощущение, что наши пчеловоды спят. Я сегодня сказал: вы понимаете, что в условиях капитализма надо учиться у капиталистов и на западе на востоке, так и здесь: консолидироваться. Вот такое отношение к пчеловодам. До тех пор пока мы его не изменим, такое отношение и будет. Значит надо опять писать жалобу в следственный комитет, они должны отменить постановление о прекращении или об отказе в возбуждении уголовного дела и снова вести расследование. Вы не должны снижать темп, потому что в условиях капитализма мы должны уметь защищаться. Никто с нами считаться не будет. Я понимаю – гибель 3000 семей это огромные убытки, конечно, если сейчас все это представить в следственный комитет, то тогда это будет считаться что доказано, что произошла гибель. И по чьей вине? Скорее всего отсутствует доказательная база: кто потравил, как потравил? Скорее всего доказательств адекватных нет о которых мы сегодня говорили. Причём я сегодня говорил только о вершине айсберга. Это я говорил только о том, что мы с вами должны собрать и в каком порядке. По-видимому там нет этого, и вполне возможно, что они поэтому не возбуждают уголовное дело или прекращают его.
Через месяц и 10 дней Роспотребнадзор (тоже жалоба наша была) сделали независимую экспертизу, и отобрали 2 пробы с 2 районов, с 2 сельсоветов отобрали и отправили в Мытищи, и в Мытищах подтвердилось, что лямбда-цигалотрин есть в траве, в почве, в пчеле, и в соте, в мёде. Все подтвердилось, вот эти все анализы есть на руках. Но только соответсвенно месяц и 10 дней прошло.
Если это только подтвердилась, то тогда нужно писать сейчас жалобу и вот это всё излагать. Потому что здесь вы абсолютно правы, здесь уголовное преследование должно быть. Скорее всего, надо так и поступить.
По поводу акта: какой нормативно-правовой документ регулирует составление этого акта, и кто должен составлять этот акт непосредственно. На каком основании люди будут собирать комиссию? На том основании что просто пришел пчеловод и сказал у меня пчелы погибли? Это несерьезно. Вы сами говорите: при объединении пчёл перед медосбором пчела пчелу гасит. Они друг друга убивают. По факту не получится так, что собрали комиссию, а это безосновательная комиссия будет? Основание такое кто должен написать? Документ, подтверждающий, что действительно отравились пчёлы, то есть пчёлы попали под отраву и нужно создавать комиссию.
Уважаемые коллеги, не следует путать мух с котлетами. Безусловно, технология пчеловода, которую он использует при разведении пчёл, может способствовать тому, чтобы пчёлы перебили одна семья другую. Это исключать нельзя. В том числе при объединении пчёл, при объединении семей. Хотя в настоящее время наработаны методики соответствующих объединений семей, и они широко достаточно распространены. Если семья погибла от неправильной технологии пчеловода, то это не следует отождествлять с отравлением. Семья как правило может погибнуть, но пчеловод (профессиональный если), он понимает, что в данном случае не отравление. Что касается отравления, то, во-первых, идёт как правило гибель многих семей сразу. Во-вторых, видно там по целому ряду моментов, что произошло отравление: гибель идёт на прилётных досках и т.д. Определить, что в данном случае произошло отравление достаточно несложно. Теперь вы говорите, что пчеловод придёт и скажет. Дело в том, что если происходит гибель пчелосемей, то пчеловод не просто скажет, он сообщает следующим государственным органом что у него происходит гибель животных.
Мы с вами должны исходить из того, что пчелы – это животные, это предусмотрено действующими нормативными актами. Пчеловод ставит в известность, прежде всего, главу администрации муниципального образования о том, что у него происходит массовая гибель пчёл. Это предусмотрено не только в отношении пчёл, это предусмотрено в отношении других животных. Поэтому это не просто заявление, или какой-то каприз пчеловода. Единственное только, вы должны конечно это сделать письменно, что да, у пчеловода такого-то произошёл падёж такого количества семей и он просит разобраться, что за причина. Я сейчас вам приведу пример один: Мы с вами все знаем что не следует устанавливать пасеки на перелёте. А пчеловод приезжает (это реальный пример), а пасека стоит на перелете. У четверых причём пчеловодов. 4 пасеки поставили на перелёте. Он пишет записочку: уберите пасеки, потому что на перелёте вы поставили. Ну пчеловоды разъехались, охранника не было, они не убрали. Он приезжает, смотрит, пасека не убрана и закрывает летки. Жара. Происходит падёж пчел на всех пасеках, всех четверых. Ну ясное дело – это не отравление. Произошёл падёж семей: нам в этом случае надо опять писать заявление в администрацию муниципального образования, должна создаваться комиссия, вы должны просто исходить из того, что целым рядом нормативных актов устанавливается требование: мы должны прежде всего ставить в известность ветеринарную службу в случае массовой гибели животных (а пчёлы – это животные). Для многих, особенно не юристов, странно как это пчёлы – это животные. Это уже другая тема как бы. Что касается самого акта: В настоящее время такой акт предусмотрен инструкцией по профилактике отравления пчёл пестицидами. Она была принятая ещё в 1989-м году, и в соответствии с этой инструкцией мы должны составлять акт. Вы обязательно должны учесть все нюансы, о которых я говорил в ходе своего выступления. То есть отразить полностью в акте всё на момент начала, состояние семьи на момент отравления, после отравления (но это может быть и не отправление). Я Вам привел примеры сам, когда падёж пчёл происходит не в результате отравления.
Кто составляет этот акт? Здесь я хочу сразу обратить ваше внимание на следующий нюанс: мы уже обсуждали на ряде встреч, в том числе и с законодательными органами, чтобы, например, в законе модельном закрепить весь вот этот механизм, расписать за каждым из членов комиссии полномочия. То есть в настоящее время акт составляет комиссия. А конкретно кто – это получается не закреплено. К сожалению, действующие нормативные акты не предусматривают кто будет секретарем. Сейчас мы хотя бы пытаемся в ветеринарные правила нынешние включить в обязанности ветеринарного врача отбирать патологический материал и делать осмотр. Но составлять непосредственно сам акт может любой из членов комиссии. Кто лучше владеет компьютерной грамотностью, или лучше всех пишет. Акты лучше конечно составлять на бумажных носителях не рукописных, чтобы было написано машинным шрифтом. Желательно чтобы тот член комиссии, кто лучше владеет компьютерной грамотностью, тот и непосредственно составлял акт. Содержание акта в основной части. Руководителем комиссии должен быть руководитель муниципального образования, и все члены комиссии должны подписать этот акт. Если мы не установили месторасположение земельного участка и вызывали кадастрового инженера, то тогда мы должны акт подписать и приложить дополнение с уточнением месторасположения того участка. Комиссия должна будет подписать и дополнение к акту. В некоторых случаях в акты вносятся такие нюансы, которые не должны быть, не могут быть в акте: например, указывают, что производитель сельхозпродукции не проинформировал пчеловодов в установленном законом порядке о применении химических препаратов. Но, позвольте, это надо устанавливать. Комиссия это не установила. Это надо посмотреть, для этого надо целый ряд доказательств того, что он ставил в известность всех пчеловодов в установленном законом порядке о применении химических препаратов. Комиссия, не проверив пишет это в акте. Надо включать только то, о чем мы говорили.
Видеосъёмка, фотосъёмка в доказательство с обязательной фиксацией, что она велась, описью и опечатываем как приложение к акту работы комиссии.
Это должна определять комиссия. Если ведётся фото/видеосъёмка, то комиссия должна отразить в акте, что в процессе осмотра пасеки такого-то собственника, производилась фото- и видеосъёмка прилагается к акту, который потом будет направлен в суд как одно из доказательств. Надо обязательно, чтобы члены комиссии пояснили, даже какой камерой снимается, и т.д. Это обязательно нужно включить тогда в акт.
Многие сельхозпроизводители отказываются, говорят, что это был не мой участок… это не я сеял рапс. Вот как раз по кадастровому номеру участка, если не определён, например, участок, какому сельхозпроизводителю он принадлежит.
Уважаемые коллеги, судебную практику в этой части мы тоже анализировали: да, действительно многие отказываются и от этих участков, и не могут определить где эти участки, кому они принадлежат. В этом случае как я уже сказал, вы должны вызывать кадастрового инженера. Их сейчас достаточно много, и они плодотворно работают. Они буквально в течение двух часов определят Вам расположение участка и зафиксируют это всё. И кому он принадлежит потом не будет сложно определить. Вы потом дополнением к акту за подписями всех членов комиссии, приобщаете его к акту. В акте надо будет указать что не был определён кадастровый номер соответствующего участка, в связи с этим был приглашён соответствующий специалист, который сделал эту оценку, результаты будут зафиксированы дополнением к акту осмотра пасеки.
Следственный комитет в своих бумажках пишет чёрным по белому: «пчела – это не животное, а имущество, и это личное имущество ваше. Мы отказываем Вам в возбуждении уголовного дела».
Дело в том, что понимаете, не удивительно, потому что для очень многих людей, когда мы говорим, что пчела – это животное – как бы нонсенс. Пчела насекомое и всё. Хотя понятно, что пчела – это животное. Она в 19 веке уже относилась к числу животных. В настоящее время приняты целый ряд нормативных актов, в которых она прямо обозначена в числе животных. Поэтому, когда они пишут, вы понимаете, очень много сейчас, к сожалению, специалистов, которые недостаточно глубоко погружены в проблематику, которую они рассматривают. И в том числе в правоохранительных органах. Бывают ошибки. И в суде, и в следственных органах. Вам надо обосновать сейчас, что пчела животное, и если это вред причинён, например, собственником личных подсобных хозяйств, не снимает ответственности с причинителей вреда. Короче говоря, за себя надо бороться, но бороться профессионально.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]